21 августа 1941 года на станции метро Барбес – Рошешуар в оккупированном Париже участник Французского Сопротивления (French Resistance) Пьер Жорж (Pierre Georges) застрелил немецкого военно-морского мичмана. Это было первое смертельное нападение на оккупантов, которое побудило нацистов убить сотни заложников, которых они удерживали в оккупированной зоне.
Четкая бюрократическая проза отчета парижской полиции отражает смелость и драматизм: “Сегодня утром, в 8:05 утра 21 августа, на станции Барбес-Рошешуар, линия 4, на платформе в направлении Порта Орлеан, немецкий морской офицер г-н [Альфонс] Мозер получил два выстрела, когда садился в вагон первого класса. […] Человек, стоявший у двери вагона, произвел в офицера, приближавшегося к другой двери, два выстрела из пистолета через карман. Преступник и еще одно лицо быстро сошли с поезда, побежали к выходу, перепрыгнули через барьеры и скрылись с места происшествия”.
Бойцом Сопротивления, убившим морского офицера, был 21-летний Пьер Жорж, который вскоре стал известен под своим псевдонимом полковник Фабьен. Жорж был назначен заместителем командира Коммунистического молодежного батальона в начале августа 1941 года.
“Нападение было его детищем”,- отметил Жиль Феррагу (Gilles Ferragu), профессор Парижского университета Нантерра (University of Paris Nanterre) и автор обзора захвата заложников на протяжении всей истории, Заложники, история (Hostages, une histoire)
Пробегая по улицам Парижа, Жорж кричал: “Мы отомстили Тити!” Двое его товарищей, Самуэль Тышельман и Анри Готеро, были казнены двумя днями ранее после их ареста на антинацистской демонстрации в начале месяца. Генерал Отто фон Штульпнагель, немецкий военный комендант оккупированной Франции, издал 14 августа указ о том, что отныне любая коммунистическая деятельность карается смертной казнью.
Нападение на станции Барбес-Рошешуар изменило характер оккупации. Командующий вермахтом (немецкой армией) в районе Парижа объявил два дня спустя, что “любые французы, арестованные – будь то немецкими властями во Франции или французами для немцев – считаются заложниками”.
“В ответ на любой другой подобный акт и в соответствии с его тяжестью будет расстреляно несколько заложников”, — говорится в указе.
“Убийство немецкого морского офицера стало предлогом для усиления репрессий нацистов во Франции, направленных на политику захвата заложников”, — отметил Феррагу.
“Конечно, вермахт был вполне счастлив взять французских заложников после капитуляции в июне 1940 года, не расстреливая их”, — добавил он. “Но это изменилось в августе 1941 года».
Массовые казни
Ненависть к коммунизму была в центре мировоззрения Гитлера, а нацистский рейх утверждал, что коммунистическая идеология была еврейским заговором в рамках иудео-большевистской теории заговора. Но французские коммунисты держали под контролем свою деятельность в свете заключенного нацистами пакта о ненападении Молотова-Риббентропа с СССР-до тех пор, пока Гитлер не разорвал соглашение, вторгнувшись в Советский Союз в рамках операции «Барбаросса» в июне 1941 года.
“Французская коммунистическая партия до тех пор держалась в тени”, — сказал Доминик Тантен (Dominique Tantin), глава Ассоциации по защите памяти жертв нацистских казней «Майтрон» (Association pour un Maitron des fusillés et exécutés), которая работает над тем, чтобы почтить память членов французского Сопротивления, убитых нацистами.
“После операции ”Барбаросса» коммунисты полностью включились в Сопротивление – несмотря на первоначальные опасения, такие как нежелание убивать солдат, потому что они вполне могли быть членами рабочего класса», — продолжил Тантин.
“Казни Тышельмана и Готеро спровоцировали коммунистов активизировать свою деятельность, и Жорж решил подать пример”.
Первые убийства заложников нацистами в порядке возмездия произошли в начале сентября и усилились в течение месяца. Декрет от 16 сентября из Берлина создал атмосферу террора, поощряя немецких оккупантов к массовым репрессиям против заключенных – коммунистов и евреев, которых нацисты считали “идеологически виновными».
Указ развязал массовые казни. Наиболее известным во Франции является убийство 48 заложников в Париже, Нанте и Шатобриане на западе Франции 22 октября 1941 года в ответ на убийство старшего офицера вермахта подполковника Карла Хотца.
“Это была первая масштабная казнь, и она вызвала серьезный шок”, — написал Тантин.
Два дня спустя 50 заложников были казнены в Жиронде на юго-западе сельской местности Франции в отместку за нападение на немецкого морского офицера в Бордо. Но именно 15 декабря 1941 года число убийств достигло рекордного уровня, когда были расстреляны 95 заложников.
В общей сложности с сентября по декабрь 1941 года нацисты убили 243 французских заложника, в том числе 154 коммунистов-неевреев и 56 евреев, большинство из которых были коммунистами.
Нацистам «следовало оставаться дома»
Генерал Шарль де Голль, лидер “Свободной Франции «– лондонского правительства в изгнании, которое отвергло перемирие в июне 1940 года, — заявил 23 октября в эфире Би-би-си: «Убийства французов немецкими оккупантами абсолютно оправданы. Если немцы не хотят, чтобы их убивали, им следовало бы остаться дома и не воевать с нами”.
Но Де Голль также призвал Сопротивление участвовать только в ударах, имеющих важное символическое значение, на том основании, что “в настоящее время врагу слишком легко нанести ответный удар массовыми убийствами”.
Однако, несмотря на французские потери, нацистские репрессии достигли главной цели Сопротивления — завоевать сердца и умы французов.
“Несмотря ни на что, именно ужас убийств немецких заложников в отместку достиг цели Сопротивления – вывести французов из состояния апатии и решительно изменить общественное мнение в пользу Сопротивления”, — как выразился Тантин.
Марионеточный режим Виши также был вовлечен в репрессии. “Когда оккупанты хотели отомстить за нападение на Нант, нацисты попросили режим [маршала Филиппа] Петена предоставить список заложников, и министр внутренних дел Пьер Пуше выполнил их просьбу, предоставив немцам список из 61 человека, в основном коммунистов”, – отметил Тантин.
Но эти репрессии были контрпродуктивны как для Виши, так и для нацистов. Они не были сдерживающим фактором; атаки Сопротивления продолжались. 7 ноября новая нацистская мера постановила, что захваченные в плен бойцы Сопротивления должны быть депортированы в Германию.
‘Забыто в коллективной памяти»
По мере того как общественное мнение Франции все больше впадало в отвращение к нацистским оккупантам – и поскольку Германии требовалась французская рабочая сила, чтобы помочь предоставить военную технику, – политика убийства заложников закончилась к концу ноября 1942 года.
Однако нацисты возродили эту политику в последний раз после этого – захватили 50 французских заложников из лагеря для военнопленных под Парижем и застрелили их через несколько дней после убийства полковника СС в Париже в сентябре 1943 года.
Согласно исследованиям Майтрона, нацисты убили 819 заложников в оккупированной зоне (северная Франция и все Атлантическое побережье, непосредственно оккупированные нацистами, в отличие от центральной и южной зоны, управляемой коллаборационистами режима Виши) в период с 1941 по 1943 год.
Группа работала над составлением биографий каждого французского заложника, убитого нацистами. “Они были забыты в коллективной памяти, и нам нужно показать людям их истории и их персонажей», — сказал Тантин.
Как написал поэт Луи Арагон в книге “Мученики «после того, как в 1942 году он нашел свидетельства и письма бойцов Сопротивления, убитых в Шатобриане:» Действительно ли такие вещи случаются во Франции? Да, они это делают, вы можете быть в этом уверены. Эти 27 человек олицетворяли Францию… Их кровь не будет пролита напрасно”.
