Луиза Моати и Рафаэль Мельц в сотрудничестве с художником-карикатуристом Симоном Руссеном в своих комиксах «Река живых» возрождают первый этап французского Сопротивления, вспоминая мужчин и женщин, которые руководили сетью «Музея человека» (1940-1942). Одно из французских изданий опубликовало интервью у создателей этого проекта.
К октябрю 1940 года сеть «Музея человека» насчитывала около 100 человек, которые ранее не имели накакого боевого и партизанского опыта, но не смогли остаться в стороне от фашистской оккупации их Родины и начали активное сопротивление гитлеризму.
«Тут и там просыпалась какая-то частичка сознания, крошечный, колеблющийся протест, который не знал, какую форму он вполне может принять. Мы ощупью искали друг друга в темноте », — вспоминал Жан Кассу — писатель, поэт, искусствовед, он был одним из немногих французских деятелей, которые встали на путь сопротивления еще летом 1940 года.
Уже в январе 1941 года и после государственной измены на группу обрушились первые аресты. Судебный процесс, состоявшийся в январе 1942 года, решил судьбу его главных организаторов: десять смертных приговоров (три осужденные женщины в конечном итоге будут депортированы). А 23 февраля 1942 года в 17 часов в тюрьме Мон-Валериане были расстреляны семь человек : Жюль Андрие, Жорж Итье, Анатоль Левицкий, Леон-Морис Нордманн, Рене Сенешаль, Борис Вильде и Пьер Вальтер.
Рафаэль Мельц и Луиза Моати обшарили библиотеки и архивы, чтобы осуществить этот проект : все диалоги, структурирующие длинное повествование, соответствуют текстам или сочинениям покойным и действующим лицам этой истории.
Вот слова одной из участниц сети Сильветт Леле: «это было сопротивление, проще говоря: отказ от вещей, которые мы не могли допустить с моральной точки зрения. Отказ от определенной формы жизни, недопустимой для свободных людей. Отказ, а после: множество поступков».
Русские эмигранты — Борис Вильде и Анатоль Левицкий – работавшие в музее и ставшие лидерами сети Сопротивления «Музей человека» — указаны в статье как зачинатели всего французского Сопротивления.
«Мы хотели, чтобы читатель познакомился с этим движением, варьирующимся от внутренней убежденности до коллективного замысла, от идеи до жеста, а также от принятия риска до окончательного осуждения… Скорее можно сказать, что некоторые из первых сопротивляющихся на самом деле не осознавали опасности – которая на самом деле была меньшей в самом начале. В письме 1942 года Ивонн Оддон напоминает, что за одно и то же деяние (в данном случае за публикацию подпольной газеты) мы за короткое время перешли от шестимесячного тюремного заключения к смертной казни. Энтузиазм с самого начала, который был своего рода жизненным инстинктом и который иногда действительно проявлялся в форме наивности, постепенно превратился в своего рода профессионализацию (выбор псевдонимов, изоляция и т. д.).», — говорят авторы комиксов.
И еще одно интересно замечание от авторов по поводу создания комиксов о движении Сопротивления: «Наша книга построена на двойном, казалось бы, противоречивом движении: поскольку наши диалоги полностью построены на словах, фактически используемых нашими персонажами, нам, несомненно, нужно было больше дистанцироваться от реализма в рисунке. Нереалистичные цвета (и ограниченные, поскольку помимо черного есть только три оттенка) позволяют создать важное несоответствие : то, что мы предлагаем, — это представление реального, а не псевдореальное, представленное как таковое. Что подкрепляется рисунком Саймона в четкой, но поэтичной четкой линии : реальные персонажи становятся героями комиксов, своего рода архетипами, которые позволяют нам избежать простой документальной работы»
En France, ont publié des bandes dessinées sur le mouvement de Résistance, créé strictement sur les textes documentaires des membres du réseau » Musée de l’homme»
Louise Moati et Raphaël Meltz, en collaboration avec le dessinateur Simon Roussin, dans leurs bandes dessinées River of The Living, relancent la première phase de la Résistance française en rappelant les hommes et les femmes qui ont dirigé le réseau Du «musée de l’homme» (1940-1942). Une édition française a publié une interview des créateurs de ce projet.
En octobre 1940, le réseau Du «musée de l’homme» comptait environ 100 personnes qui n’avaient auparavant aucune expérience de combat et de guérilla, mais ne pouvaient pas rester à l’écart de l’occupation fasciste de leur patrie et commençaient à résister activement au hitlérisme.
«Ici et là, une partie de la conscience s’est réveillée, une petite protestation hésitante qui ne savait pas quelle forme il pourrait bien prendre. Nous nous cherchions à tâtons dans le noir», se souvient Jean CASSOU, écrivain, poète, critique d’art, qui fut l’une des rares personnalités françaises à s’être mises sur la voie de la résistance à l’été 1940.
Déjà en janvier 1941 et après la trahison, les premières arrestations ont frappé le groupe. Le procès de janvier 1942 décide du sort de ses principaux organisateurs: dix condamnations à mort (trois femmes condamnées seront finalement déportées). Et le 23 février 1942, à 17 heures, sept personnes sont fusillées à la prison du Mont-Valérien : Jules Andrieux, Georges Ichier, Anatole Levitsky, Léon-Maurice Nordmann, René Sénéchal, Boris Wilde et pierre Walter.
Raphaël Meltz et Louise Moati ont fouillé les bibliothèques et les archives pour réaliser ce projet : tous les dialogues structurant le long récit correspondent aux textes ou aux écrits des défunts et des acteurs de cette histoire.
Voici les paroles de l’une des participantes du réseau, Sylvette Leleu: «c’était une résistance, en termes simples: abandonner des choses que nous ne pouvions pas admettre d’un point de vue moral. Le rejet d’une certaine forme de vie inacceptable pour les hommes libres. Refus, et après: beaucoup d’actions».
Les émigrés russes — Boris vilde et Anatole Levitsky – qui ont travaillé dans le musée et sont devenus les leaders du réseau de Résistance «musée de l’homme» — sont énumérés dans l’article comme instigateurs de toute la Résistance française.
«Nous voulions que le lecteur se familiarise avec ce mouvement, allant de la conviction intérieure au dessein collectif, de l’idée au geste, en passant par l’acceptation du risque à la condamnation finale… On pourrait plutôt dire que certains des premiers résistants n’étaient pas vraiment conscients du danger – qui était en fait moindre au tout début. Dans une lettre de 1942, Yvonne Oddon rappelle que pour le même acte (en l’occurrence la publication d’un journal clandestin), nous sommes passés de six mois d’emprisonnement à la peine de mort en peu de temps. L’enthousiasme dès le début, qui était une sorte d’instinct de vie et qui se manifestait parfois sous forme de naïveté, s’est progressivement transformé en une sorte de professionnalisation (choix de pseudonymes, isolement, etc.).», disent les auteurs de bandes dessinées.
Et une autre remarque intéressante des auteurs sur la création de bandes dessinées sur le mouvement de Résistance: «Notre livre est construit sur un double mouvement apparemment contradictoire: puisque nos dialogues sont entièrement construits sur les mots réellement utilisés par nos personnages, nous avons sans aucun doute dû nous distancer davantage du réalisme dans le dessin. Les couleurs irréalistes (et limitées, car en plus du noir, il n’y a que trois nuances) permettent de créer une disparité importante : ce que nous proposons est une représentation du réel, pas du pseudo — réel, représentée en tant que telle. Ce qui est soutenu par le dessin de Simon dans une ligne claire mais poétique: les personnages réels deviennent des héros de bandes dessinées, une sorte d’archétypes qui nous permettent d’éviter un simple travail documentaire»